ФРЕЙЛИНА КОДЗАЙСЁ. Это мой секрет. Но если она не мертва, я могу Вам помочь вернуть ее.

У Авдея на мгновение остановилось сердце. Но лишь на мгновение. Он горько усмехнулся. Видимо, «Фрейлина» чересчур много торчит в Сети и потому возомнила себя всемогущей. Вернуть Вику, ставшую драконом... Это уж слишком!

ГОСПОДИН СОЧИНИТЕЛЬ. Сожалею, это невозможно.

На этот раз возникла некоторая пауза.

ФРЕЙЛИНА КОДЗАЙСЁ. Уверяю Вас, для меня нет ничего невозможного.

Авдей вдруг почувствовал острую неприязнь к этой сетевой болтушке, ошалевшей от бесконечного сидения за клавиатурой. Ей не понять, что он на самом деле переживает. Ей (или ему?) лишь бы поболтать, развеивая предутреннюю бессонную скуку. «Иди ты к черту», — мрачно подумал писатель, но на монитор вывел совсем другое, бесстрастно-вежливое:

ГОСПОДИН СОЧИНИТЕЛЬ. Прошу простить, но я вынужден откланяться.

И он действительно хотел это сделать, но новое послание прямо-таки вспыхнуло на мониторе, упрямо и решительно:

ФРЕЙЛИНА КОДЗАЙСЁ. Верьте мне! Я знаю, с кем сейчас Ваша жена! Я знаю, кем она стала сейчас! Я помогу Вам спасти Вику!

Авдей прилип к креслу, пытаясь справиться с вмиг подступившим головокружением. Набрал непослушными пальцами:

ГОСПОДИН СОЧИНИТЕЛЬ. Кто Вы?!

ФРЕЙЛИНА КОДЗАЙСЁ. Ваш друг и Ваша надежда. Пока отдыхайте. Я найду Вас и помогу Вам.

Модем моментально стих, будто умер. И Авдей понял, что бесполезно сейчас доискиваться в Сети своей таинственной «Фрейлины» и задавать ей вопросы, сжигающие его сердце. Но одно Авдей мог сказать абсолютно точно: у него действительно появилась надежда. На то, что Вика очень скоро снова войдет в этот дом.

А ведь если вспомнить, как он был ошарашен в тот день, когда Вика улетела...

В первые полчаса после памятного побега, а точнее, полета, оправившись от шока и отойдя от разбитого окна, за которым скрылась возлюбленная законная супруга, Авдей был уверен, что все это безобразие — очередные Викины «штучки». Полетает, мол, и вернется. Он подмел осколки в детской, вызвал по телефону стекольщика, спокойно продиктовав ему размер стекла и адрес дома... Потом наступило время идти за дочерьми, которые в этот злосчастный день гостили у Викиной приятельницы-хиромантки. Хиромантка по имени Зося Хрустальная была многодетной матерью-одиночкой, но ни пятеро ее сыновей-сорванцов, осаждавших ее малогабаритную комнатенку в коммуналке, ни перманентные материальные трудности не могли поколебать ее глобального оптимизма. Зося на собственной ладони вычитала, что ее со всеми чадами полюбит наследный принц Зимбабве и увезет в свою, полную экзотики и неразработанных алмазных копей, страну.

Но покуда принц не появлялся, в судьбе Зоей посильное участие принимала Вика. По выходным она отправляла Машку с Дашкой к Зосе якобы для того, чтобы они повеселились в дружной ребячьей компании, и заодно привозила ворох всякой одежды и полные сумки еды из ближайшего супермаркета. И совала в руку Зосе пару сотен долларов — «детям на конфеты»...

Авдей, в принципе, был не против подобных воскресных выездов детей. Тем более что в родные пенаты их всегда привозила жена. Но сейчас дело обстояло иначе. Брошенному супругу предстояло самому отправиться за детьми по адресу, который он практически не помнил...

Одно хорошо, Вика все-таки не настолько безалаберный человек, чтобы игнорировать такое благо цивилизации, как записная книжка. Уж там-то должен быть записан адрес хиромантки Зоси!

Покуда вызванный мастер вставлял в детской стекло, Авдей листал записную книжку жены. И иногда при этом обливался холодным потом. А вам каково было бы, если б вы обнаружили в записной книжке близкого человека адреса и телефоны вампиров, оборотней, колдунов, а также фантомов, близких к правительственным кругам?! То-то и оно!

Адрес Зоей Хрустальной был записан особо. Жила она на окраине, почти в Коломенском, и Авдей вспомнил, что Вика всегда вызывала такси. Ему тоже стоило поторопиться. Время движется к вечеру, дети уже наверняка хотят домой, а дома их ждет сюрприз в виде исчезнувшей одраконившейся мамы. Весело, нечего сказать!

Впрочем, все время, пока расплачивался со стекольщиком, пока вызывал такси, пока в этом такси ехал, Авдей лелеял надежду, что Вика немедленно вернется. Они с девчонками подъедут, а она — дома, варит очередную кошмарную кашу. Авдей сцепил пальцы и подумал, что ради возвращения жены он этой каши готов съедать по кастрюле в день хоть целый год...

«И зачем я ляпнул, что мне в жизни не хватает приключений?! Вот, хорошенькое приключение — жена превратилась в дракона и исчезла в неизвестном направлении. Представляю, как на меня поглядели бы в милиции, заяви я, что пропала жена. Особые приметы — дракон серебристо-сиреневого цвета. Размер два с половиной-три метра. Цвет глаз — фиолетовый... Черт, шутки шутками, а надо что-то предпринимать. Что я Машке с Дашкой скажу? Они же меня растерзают».

Пока ехал в такси, Авдей придумал и развеял в прах не меньше сотни версий, логично объясняющих дочкам, куда исчезла мама. В конце концов, утомившись ломать голову, он решил, что сначала привезет детей домой, а там уж пойдут все объяснения.

Зося-хиромантка занимала, видимо, самую большую жилплощадь в обшарпанной коммуналке дореволюционной постройки. Привыкший к офисному евродизайну писатель с некоторым опасением двинулся по длинному, освещенному тусклой голой лампочкой коридору, сжимая в руке бумажку с адресом и оглядываясь на грозно свисающие со стен гигантские оцинкованные корыта в щербатых пятнах. За дверями коммуналки шла по случаю воскресенья бурная жизнь: где-то нетрезвый мужской хор жалостливо просил: «Позови меня тихо по имени», где-то гремел магнитофон, выясняя, кто такая Элис, а еще за одной неплотно прикрытой дверью явственно слышались томные вздохи и стоны известного происхождения. Неожиданно, как из-под земли перед Авдеем возникла закутанная во фланелевый выцветший халатишко старушонка, сморщенная, сгорбленная, с колючим цепким взглядом, и судя по всему она явно вознамерилась преградить писателю-фантасту путь своей впалой грудью.

— Вы здесь почему, гражданин? — сурово пропищала она. — Я милицию позову по факту незаконного вторжения! Документики!

И старушка выбросила вперед костлявую, обтянутую фланелькой ручку.

— Я, собственно, к Зосе Венцлавовне, — растерянно пробормотал Авдей, чувствуя себя полным кретином. Ну не воевать же ему со старушонкой!

— Нет здесь таких! — отрезала старушка и зло поджала сморщенные бесцветные губы.

— Как же нет? — Авдей начал злиться. — У меня адрес указан и ключ от общего коридора приложен...

— А дайте-ка его сюда! — цепкая ручка с неожиданной силой дернула писателя за рукав выходного пиджака, и писатель впервые понял, почему на самом деле Родя Раскольников зарубил старушку-процентщицу.

— Послушайте, вы! — грозно крикнул Авдей, с силой отталкивая от себя противную бабку. — Это не ваше дело!

— Еще какое мое-то, — улыбнулась старушка, и Авдей с мгновенно прошившим сердце ужасом увидел, что зубы у старушонки игольно-острые и блестящие, как ртуть. — Еще вспомянешь меня, как жену-то будешь разыскивать!

— Что?! — теперь уж Авдей вцепился в старушонку. — Что вы знаете о Вике?!

Но вредная старуха отвечать не пожелала, а, ловко вывернувшись из рук Авдея, взяла и ушла в стену, оклеенную выцветшими обоями.

— Чертовщина, — Авдей вытер пот со лба.

Но чертовщина чертовщиной, а детей-то забирать надо. Наконец коридор привел Авдея к обшитой филенками двери, на которой красовалась блестящая голографическая наклейка:

ЗОСЯ ХРУСТАЛЬНАЯ.

ХИРОМАНТИЯ.

ВСЕ ВИДЫ ПРЕДСКАЗАНИЙ.

ВАША СУДЬБА — НА ВАШЕЙ ЛАДОНИ!

ПРИЕМ ЕЖЕДНЕВНО В УДОБНОЕ ДЛЯ ВАС ВРЕМЯ.

КОНФИДЕНЦИАЛЬНОСТЬ ВИЗИТА ГАРАНТИРУЕТСЯ!

Под объявлением висел экстравагантный бронзовый колокольчик, а за дверью стоял галдеж, наводящий на мысль об экскурсии детского сада в обезьяний питомник. Авдей различил вдохновенный ор своих любимых дочерей и с облегчением позвонил: он попал куда надо.